«При поисках детей используются беспилотники и тепловизоры»

Максим Черныш, подполковник ГУ угрозыска МВД — о пропавших без вести и их шансах на спасение

В России пропавшими без вести числятся почти 44 тыс. человек. Это население целого города — например, подмосковного Воскресенска или Боровичей Новгородской области. В апреле в Госдуме прошло заседание междведомственной группы, призванной усовершенствовать законодательство в области поиска пропавших детей. Однако и депутаты, и представители Генпрокуратуры выступили против расширения полномочий МВД для розыска пропавших.

Между тем в России ежедневно объявляют в розыск около 100 человек. О том, какие спецсредства применяют для поиска людей, почему некоторые из найденных не хотят возвращаться «из тени» и когда надо обращаться за помощью, корреспонденту «Известий» Роману Крецулу рассказал замначальника отдела организации федерального розыска граждан ГУ угрозыска МВД РФ подполковник полиции Максим Черныш.

— Максим Николаевич, сколько человек сейчас значатся в списках пропавших без вести?

— Пропавшими без вести числятся 43 910 человек — это все, кто пропали за все годы.

За три месяца этого года объявлено в розыск 9702 человека. Из них найдены 8773 человека — более 90%. В прошлом году объявлялось в розыск около 45 тыс. человек, найдено 43 200.

— Наверное, большинство найденных — это «загулявшие» граждане?

— Это связано с большой миграцией. Люди едут работать в большие города. Утрачиваются связи. Жены, родители обращаются к нам с заявлениями, что их близкие не дают о себе знать. Мы проводим проверку, устанавливаем местонахождение и возвращаем в семью. Если они, конечно, желают. Бывают случаи, когда возвращаться не хотят: мужья уходят от жен, жены уходят от мужей. Они сообщают, что с ними всё в порядке, однако поддерживать связь они не собираются. В данном случае в дело вступают суды для урегулирования гражданско-правовых отношений.

— Получается, ежегодно остаются не найденными по 2 тыс. человек из пропавших за год…

— Как правило, многие пропадают в природных условиях: грибники, охотники, кто-то за ягодами пошел и пропал. Особенно это характерно для регионов Сибири и Дальнего Востока, где развит промысел. Пропадают рыбаки на реках. Предполагаем, что скорее всего он утонул, но пока тело не найдено, продолжаем искать. Хотя шансы невелики — течение, глубина. А в лесу тем более, однако иногда с помощью собак находят останки, фрагменты одежды.

— Какие должны быть основания для того, чтобы ваши сотрудники приступили к поискам?

— Желательно начать искать человека сразу, как только пропал. Не надо ничего ждать: если человек должен был прийти через час и его нет, это уже является основанием, чтобы обратиться в полицию для его розыска. Неважно, что он опоздал ненадолго. Придет через полчаса — слава Богу, что пришел. А вот если не придет, это будет гораздо хуже.

— Могут ли в отделении полиции отказать в помощи, сказав, что час — это слишком мало?

— Это категорически запрещено. Они обязаны принять заявление и направить следственно-оперативную группу на последнее место жительства пропавшего. В нее входят оперативный сотрудник, следователь, сотрудник экспертно-криминалистического отдела. Они проводят квалифицированный осмотр, изымают личные вещи пропавшего, биологические образцы для размещения в банке данных ДНК. Если будут обнаружены останки, которые не удается идентифицировать, их будут сверять с этой базой данных. Одновременно с этим проводятся разыскные и поисковые мероприятия.

— Что делать гражданину, если у него всё же откажутся принять заявление?

— Если в каком-то отделении не принимают заявление, нужно незамедлительно звонить 112 или обратиться в вышестоящий орган внутренних дел. Можно также обратиться в Министерство внутренних дел, в том числе и по интернету. При поступлении такого сообщения мы проводим проверку в отношении сотрудника, не принявшего заявление, и он наказывается, и довольно сурово — потому что это вопиющее нарушение!

— В каких регионах пропадает больше всего людей, помимо упомянутых вами Сибири и Дальнего Востока?

— Много людей приезжают в большие города, где не находят того, за чем приехали, начинают злоупотреблять алкоголем, бомжевать. И найти такого человека нелегко. В крупных городах мы регулярно проводим операции по лицам без определенного места жительства. Их проверяют и дактилоскопируют, чтобы, если он находится в розыске, незамедлительно принять необходимые меры. Часто обращаются с заявлениями о розыске из стран ближнего зарубежья.

— Сколько среди объявленных в розыск детей?

— За три месяца этого года в розыск объявлялся 1691 несовершеннолетний, 1629 найдено. 62 ребенка из пропавших в этом году продолжают оставаться в розыске. Как правило, это дети, ушедшие из интернатов и детских домов. Некоторые уходят целыми группами, часто во время праздников. Но мы устанавливаем их местонахождение, и они возвращаются по месту жительства. В прошлом году в розыск объявляли 7272 ребенка, обнаружены 7131.

— Когда пропадает ребенок, действия по его поиску отличаются от тех, что предпринимаются по взрослым?

— При поступлении сообщения о пропаже ребенка сразу подключаются все службы органов внутренних дел, информация с согласия родителей размещается в СМИ и на официальном сайте МВД России в разделе «Поиск детей». Кроме того, подключаются следователи Следственного комитета. Если есть основания полагать, что в отношении ребенка совершено преступление, возбуждается уголовное дело. Если ребенок пропал в природной среде, подключается МЧС.

— Налажены ли у вас связи с общественными организациями? Как вы оцениваете их помощь в розысках?

— Без помощи неравнодушных граждан и раньше не обходилось, но организованного сообщества не было. Сейчас у волонтерских организаций есть своя система, свои базы данных, свои методики. По первому зову они выезжают туда, куда нужно. Сейчас во всех регионах для координации усилий волонтеров создаются отделения Национального центра поиска пропавших и помощи пострадавшим детям, созданного под эгидой детского омбудсмена Павла Астахова.

Они нам очень помогают. Например, когда мы ведем поиски в лесу и надо охватить большую территорию. У нас просто нет такого количества сотрудников, чтобы прочесать всю местность. Наши сотрудники задают направление поисков, а волонтеры уже проверяют район, беседуют с местными жителями, раздают ориентировки и проводят мониторинг социальных сетей.

— Какие средства сейчас используются при поисках?

— Как правило, у всех детей сейчас есть при себе мобильный телефон, они часто зарегистрированы в соцсетях. Когда пропадает ребенок, в первую очередь мы обращаем внимание на наличие у него мобильной связи и интернета. Это может помочь отследить его местоположение, связи, с кем он общался. Всё это существенно упрощает нам поиски.

Но многие дети и подростки, покупая телефоны, оформляют их не на родителей. Это уже осложняет работу, потому что получить доступ к телефону другого человека трудно.

Уже несколько лет при поисках детей, пропавших в природной среде, используются беспилотники, квадрокоптеры, тепловизоры. При поисковых мероприятиях мы обкатываем разработки, создаваемые учеными для нашего ведомства. Всё, что имеется на вооружении МВД, при необходимости будет использоваться.

— Что вы делаете, когда находите людей, потерявших память?

— При поступлении сообщения о том, что установлено лицо, которое ничего не помнит про себя, заводится дело по установлению его личности. К нему приезжает сотрудник, который его опрашивает, фотографирует, переписывает приметы. Эти данные потом распространяются в интернете, проверяются по базе данных без вести пропавших, информация о неизвестном лице распространяется в СМИ, интернете. Как правило, все эти неизвестные больные — те же без вести пропавшие. То же самое можно сказать о неопознанных трупах.

— Какой максимальный срок установлен для поиска пропавших без вести?

— Дело по без вести пропавшим ведется 15 лет. Затем, если человек так и не был найден, оно приостанавливается и сдается в архив. А опознавательная карта хранится еще десять лет.

Один раз мы 12 лет разыскивали мужчину по заявлению его сестры. В итоге нашли его в Америке, где он работал художником в студии Уолта Диснея. Человек просто оборвал контакты и перестал общаться со своей семьей.

— Как вы думаете, что произошло с людьми, которых за десятилетия поисков так и не нашли?

— Многие из них погибли в природной среде, и их останки так и не были найдены. Но даже если спустя много лет где-то будут найдены кости, из них будут выделены образцы ДНК, которые сверят с образцами в банке данных ведомства.

Есть и погибшие от рук преступников. Если есть основания так полагать, подключаются сотрудники отдела по раскрытию убийств и, как правило, находят, по крайней мере тело, а зачастую и преступников.

Ну а может быть и другой вариант: человек уже получил новый паспорт, живет под новым именем и не желает общаться.

В целом сейчас пропадает меньше людей, чем в 1990-е. Тогда это часто было связано с действиями так называемых черных риелторов. Бывало, что пропавшего человека никто и не искал,и о нем вспоминали, лишь когда продавалась его квартира. И только тогда о пропаже заявляли: «Квартира продана, а где же мой родственник?». Сейчас такого уже нет — законодательство на этот счет изменилось.